Первые солнечные лучи то шутливо, то ли назойливо, но начали плясать на кровати. Зигфрид проворчал что-то, напоминающее: "Провалитесь вы к чертям, я буду спать". Но скоро солнечный свет залил всю комнату, не оставляя места сну.
Каратель поворчал, поболтал сам с собой, но все же поднялся, начав медленно натягивать сапоги. Быстро умылся, попытался сделать что-нибудь с копной непослушных волос, но потерпел сокрушительное поражение: после сна волосы торчали во все стороны, замялись, походя на стог сена. Бросив это бесполезное дело (лишь кое-как пригладив их), Зигфрид спустился вниз, в общую комнату, застав там сэра Фортрейна, капитана Баргу и Магистра, а в уголке, совсем незаметный, сидел мальчонка в лохмотьях, жадно поглощающий горячую пищу.
"А поесть тоже надо..." - живот, словно соглашаясь с мыслями карателя, призывно заурчал.
- Доброе утро, - поприветствовал он всех присутствующих. Ничуть не удивляло то, что присутствующих было мало, ибо вчера была такая пьянка, что Зигфрид даже начал опасаться за здоровье тех, кто принимал в ней участие. Так что, спят сейчас гулены, отлеживаются. Зато было интересно познакомиться с семейкой Сайка и Райка. Каратель даже не догадывался, что у них есть братишка, на которого посмотришь, и сказать хочется: "Вот, новый командор растет".
С крынкой молока, плошкой каши и горбушкой черного хлеба, Зигфрид, повеселевший и заулыбавшийся, уселся за стол напротив капитана.
Весна в этих краях очень сильно напоминала зиму, из-за морозца и сугробов, но все же, это была весна: начало нового года, нового сезона для крестьян, ремесленников и наемников. И что-то новое, какое-то неуловимое предчувствие того, что жизнь обновляется, поселилось в душе бывшего наемника. Казалось, что все то, что было хоть чуточку раньше, стало прошлым, историей. Да, впрочем, так оно и было.
Зигфрид принялся за еду, стараясь не уступать в этом деле мальчонке-оборванцу, который и так ел за троих.