Мэг лишь молча радовалась, что наконец-то твердая земля под ногами, а не жесткое седло под задницей. И при разговоре Фортрейна с трактирщиком лишь молча слушала, что он скажет.
- ...Только не здесь они были, а в Ринде. Тут не видали.
Девушка нахмурилась.
«А не брехня? В Ринде-то... Это ж вообще в какой стороне отсюда...»

Воровка молча принялась за еду, слушая Меинхарда по поводу Грааля, который они ищут. Аппетит ей испортить сложно. А чего уж до дурных мыслей - это ж не плевок в тарелку, из которой ешь.
-Знаете, сдается мне, что Грааль не вещь.
«А что же?»
-Тот мальчик, что был в корчме...
Мэггерен вспомнила этого парнишку. Он же ведь сказал, что находят замерших рыцарей на трактах, со всеми этими слухами.
«В Ринде тройку нашли, и он сам, оказывается, оттуда»
Послышался приглушенный короткий смешок воровки:
- Хорошо исцелил... Ничего не скажешь.
Но ничего против догадок рыцаря она не имела, все же про паренька он больше знал. А Грааль, и то как он действует, никто из них не видел, поэтому посерьезнев девушка негромко продолжила, высказывая собеседнику свои надумки по поводу того, что им известно:
- Хм... сравнили Лубки и Ринде, это ж... - воровка чуть было бы не поскупилась на более красочное сравнение, но помня, кто перед ней сидит, слишком прямо говорить не стала, - это ж деревня и город. Пусть и небольшой. И целая Редания между ними. Ринде Лубками назвать... Видать, немой глухому сказал откуда все это пошло, не иначе.
Не сходилось и все тут. Нельзя было сказать, что, мол, там, на границе, одна деревня на другую все похожи, и попробуй их еще запомни. Или что как Ривия с Лирией - названия на одну лишь руну отличаются.
«Но даже если и так»
- Не знаю, - Мэг поерзала на скамье, чуть скривившись в лице - тело еще помнило проведенные полдня в седле, - Лубки эти ж к востоку, а Ринде в южной стороне... - то есть почему, пригнавшая рыцарей к корчме, буря сделала такой крюк, если Грааль - мальчишка, было ей не понятно.
- И он один сюда пошел? Зачем? - под словом "сюда" воровка имела ввиду самый север Редании. Не слишком целесообразно в десять лет и без ничего пускаться в такую дорогу.

- Хм... сравнили Лубки и Ринде, это ж... это ж деревня и город. Пусть и небольшой. И целая Редания между ними. Ринде Лубками назвать... Видать, немой глухому сказал откуда все это пошло, не иначе.
Фортрейн только пожал плечами - слухи они такие, ага.
И почему Айван польстился на этот Грааль? Свои-то целители лучше. Хотя их не везде с собой потащишь.
- Не знаю, Лубки эти ж к востоку, а Ринде в южной стороне... И он один сюда пошел? Зачем?
До Ринде от отцовского поместья вроде бы недалеко, заехать что ли потом, посмотреть. Хотя, что там уже будет интересного?
-Ну, например, сбежал от рыцарей, которые его похитили, - Минька чуть приподнял левую бровь, пытаясь сопоставить свою версию событий между собой, чтобы на выходе получилось что-то логичное, - Увели от настоящего хозяина, из семьи то есть. Ну а снежной бурей сподобился отомстить похитителям, управлять которой можно только там, где  весна еще не вступила в свои права... Или нет... Тогда кто устроил волшбу в корчме? Что-то не сходится.
Рыцарь поболтал в кружке остатки глинтвейна и устало выдохнул.
-Мда, бредятина какая-то выходит.
Или может вообще никакого Грааля нет, это просто сплетники развлекаются.
-Вам что-нибудь еще заказать? - вежливо поинтересовался он у Мэг, отодвинув от себя пустую посуду. Единственное, чего сейчас хотелось - залечь спать.

Зигфрид молчал, тихонечко зевая. Зевать на морозе было неприятно, но удержаться не удавалось. Карателя так и клонило ко сну, и он начал клевать носом. Хотелось завалится в каком-нибудь теплом местечке и сладко-сладко задремать.
Сердитый мороз щипал за нос и не давал заснуть. Видать, не всегда мороз - враг, иногда он и помочь может.
Каратель, чтоб окончательно не заснуть и не свалиться с коня, рассматривал пейзажи.
- Что-то у меня спина чешется... Не к добру... Тут дальше должен быть поворот, вот не помешало бы проверить... Тихонечко. А мы будем, не спеша, пробираться дальше...
Плохое место - север. Со своими снегами, холодами и могучими, словно бравые воины, вековыми деревьями. Хорошо было только то, что на белоснежном снегу враг будет замечен сразу.
На обещание капитана отдать свои подштанники карателю, если чего случится, тот пробурчал:
- Ну уж нет. Куда мне их девать? Придется тебе возвращать. Что же, мне за тобой в пекло лезть?
"Но теперь хотя бы мы можем оказать достойное сопротивление любому противнику... Только не этой метели, только не ей".
- Чтоб отмазаться от подштанников капитана, я тоже пойду. С ним.

-Кто ж деревни ставит на повороте?- удивился Айван, не оборачиваясь к Барге. Рыцари, почуяв неладное, тоже принялись вертеть головой. Однако уйти с дороги Барге не дали. И Зигфриду тоже. Из-за поворота выехал конный отряд, разодетый, как сороки, издалека заметно. Человек двадцать, не меньше. Выехали споро, с факелами, точно король какой ехал с придворными, а не.. Впрочем, еще неизвестно, кто там окажется.- Андре, Зигфрид, заходите сбоку. Если это ганза, ворветесь с фланга, как только завяжется заварушка.
Двадцать конных - это серьезно. Особенно, когда против них выступают четверо рыцарей в тяжелой броне и трое оруженосцев. Густава в расчет брать не стоило ибо от него в бою толку было, как с козла молока. Ну и двое карателей, как козырь в рукаве. Не так уж и плохо, если разобраться. Почти двукратный перевес численный мог компенсироваться выучкой и снаряжением оставшихся в меньшинстве. Маркиз пришпорил Кровососа, который охотно сорвался в быструю рысь. Следом ускорились и рыцари с оруженосцами.

Вечер в Лубках был спокойным. Был бы, если бы не двое приехавших гостей, которых, в сущности, никто и не звал. А незваный гость хуже скеллигца. Поэтому, пока одна удалилась в опочивальню, как и следовало ожидать - греть постель своему головорезу, второй пошел куда-то на улицу.
Сразу начали перешептываться, что да как. Откуда и куда, зачем здесь. Рыцарей каких-то искали, про Грааль расспрашивали.. Никак умыкнуть хотят у тех, у кого он сейчас.
Выходя из ювелирной лавки, Минька столкнулся плечами с одним здоровяком, выше его на голову и пошире в плечах, который тут же сунул кулаком в левое плечо. Весьма чувствительно.
-Смотри, куда прешь, рыло.

Заманчиво горела лучинка, напоминая Мэг о том, что можно взять энергию из огня. Кто ж, как не огонь знает больше остальных? В огне ковался Грааль, если он действительно чаша. Или обжигался. Или при огне зачинался. Огонь всеведающий..

Теплолюбивая уроженка щедрого солнцем Туссента отчаянно мерзла даже несмотря на то, что находилась в седле разогретой быстрым бегом лошадки, была закутана в великолепный мех черно-бурых лисиц своей шубки, шапочку, меховые сапожки и пушистые варежки, а тяжелый дорожный плащ с капюшоном, отороченным мехом рыси практически не продувался леденящим ветром…
Ей было ужасно холодно. Не помогала даже очень удобная для зимних странствий согревающая магическая формула, усиленная версия которой без должного контроля запросто за минуту кипятила кровь и меньше чем за пять превращала  взрослого мужчину в невесомую, чуть ли не бумажную  мумию. Лошадь же, в отличие от своей хозяйки, ничуть не мучилась, деловито шкрябая копытом твердый наст в попытках извлечь из-под него пучок жухлой промерзшей соломы.

Офелия Ло Росси безмолвно страдала. Белоснежный небогатый пейзаж ковирской ранней весны абсолютно ничем не отличался от середины зимы и поздней осени этих мест. А по уровню наводимой тоски превосходил пока что все ей известное. Странствовать по бесчисленным уголкам королевств Севера юной магичке, выполняя поручения своей покровительницы, пришлось много. И с унылыми пейзажами она была знакома не понаслышке.
Разумеется, пока она находилась в прекрасном, цивилизованном Лан Эксетере, гостила в неповторимо комфортном и величественном здании гильдии каменщиков, беспрепятственно пользовалась огромными жаркими каминами и горячими ваннами – любая зимняя непогода была ей нипочем. А короткая прогулка от дверей кареты до парадных дверей особняков – была самым долгим и самым пугающим пребыванием на морозе.

Но, как многократно говорилось умными людьми, счастье не бывает бесконечным. И мрачной целеустремленной волшебнице приходилось стоически терпеть немилосердную стужу, пряча лицо в шарф и поджидая на никому не известном повороте безымянной дороги два военных отряда, чья встреча была неминуема.

На всадницу было наброшено классическое заклинание легкого отвода глаз, что позволяло ей не становиться невидимкой, подвергаясь опасности внезапных столкновений, и ощутимо тратить магическую силу на поддержание эффекта, а быть как бы на виду, но ускользать от внимания даже опытных следопытов. Сливаться с местностью и быть незначительной и безопасной деталью пейзажа.
По ее расчетам, сколь-нибудь опытных магов, способных безошибочно ее обнаружить, в отрядах не предвиделось. В одном-то уж точно.

Полдня проведенные за работой с магическим сканером, точнейшая телепортация и бесконечное пятнадцатиминутное ожидание принесли свои плоды.
С двух сторон на дороге показались всадники.

Штаны были на месте, крепко удерживаемые ремнем. Зигфрид проверил. Двинулся за капитаном, тихо ворча и ругая копну волос на голове, лезущих и в нос, и в рот, и в глаза.
Впереди - отряд - враги или друзья, кто знает? Карателей послали в обход, чтобы они выступали в роли козыря в рукаве. Или кинжала.
Коняга карателя послушно топал в нужную сторону, верный самой главной и ценной черте характера - ни на что не обращать внимания и идти туда, куда скажут. Зигфрид дивился его стоическому спокойствию, но и любил за это.
- Боишься, Зигфрид? - Каратель помотал головой, то ли соглашаясь, то ли отрицая. - И я боюсь. И они боятся. И Айван боится. Все боятся. Поэтому всё еще живы. А вот мертвым уже бояться нечего. Поэтому, знаешь что? - Зигфрид утвердительно покивал. - Я совсем не хочу становиться бесстрашным.
Всадники приближались. Каратель в сотый раз убрал волосы с лица, подумывая над тем, чтоб остричь их хотя бы чуть-чуть. Но стародавняя глупая привычка брала свое, и Зигфрид упрямо решил продолжать не стричься.
Рукоять меча приятно грела ладонь, а еще внушала уверенность. Уверенность смутную и неуловимую, которая может быть только у людей, привыкших надеяться только на сталь в собственных руках.
Возможная заварушка обещала быть тяжелой, это знал каждый. Всадников было много, и если они бандиты, то как-никак, а с оружием обращаться умеют.
Сон, только что накатывавший со страшной силой, как рукой сняло. Каратель спокойно всматривался в группу людских силуэтов, ожидая развития событий. Ждал и молчавший капитан. Ждали и Магистр с небольшим отрядом. Время стало походить на мед - такое же тягучее и липкое.
"Холодает. Ух, что-то будет этой ночью? - Зифгрид поежился. - Лучше бы все то же самое происходило где-нибудь, где тепло".

Деревня Лубки, вечер

-Меня не приметил, тать затраханный?- детина поглядел сверху вниз на рыцаря, в котором признавал скорее преступника или наемника низкого пошиба, нежели рыцаря достаточно известного и очень молодого ордена. Понятно было, что обладая шириной плеч, превышающей раза в полтора Минькину, силушкой собеседник рыцаря обладал немаленькой. Так или иначе, он повел своими широкими плечами и коротко, без замах, попытался сунуть пятерню, сжатую в кулак, Миньке в нос, чтобы тот получше ознакомился с методами переговоров в этом селении.

Лучинка горела ровно, выпуская за пламенем едва заметную струйку дыма, который чуть подкоптил потолок на месте крепления. Все же вино было, что хозяева тут очень тщательно следят за состоянием комнат и соскребают сажу с потолка не реже раза в полгода. Накрытое руками пламя сначала продолжало гореть ровно, грея руки девушки, однако спустя несколько долгих секунд, когда уже начало казаться, что ничего не произойдет и просьба останется неуслышанной, вдруг начало втягиваться в ладони и разгораться сильнее.
Девушка сразу почувствовала в себе невероятную силу, которая фактически переполняла всю ее сущность, лилась через край, требуя выхода.
-Мы уничтожим всех, кто нам помешает,- женский голос в голове смеялся. Искренне и неудержимо. А спустя мгновение, Мэг увидела рыжую женщину лет двадцати пяти, танцующую обнаженной и смеющуюся.- Не противься силе, прими ее..
Море Силы захлестывало воровку.

Тем временем на тракте

Барга и Зигфрид пробирались вдоль тракта параллельно рыцарям. Айван специально чуть сбавил ход, чтобы каратели выбирали дорогу и не угодили в какой-нибудь занесенный снегом овраг или волчью яму. Пока что все было тихо.
Отдавать команду приготовиться было бы глупо, рыцари понимать сами должны были, что нужно быть готовыми. В том числе и к тому, что ударят сбоку. В том числе, что попытаются расковырять самострелами или арбалетами.
Встретились.
-Эй, смотри-ка, никак рыцари тут пожаловали..- впереди оказалась красивая девка, одетая, как сорока, по последней моде Вызимы - больше украшений, ярче наряды, больше меха. Залихватски сдвинутая набок шапка из меха черной лисицы открывала рыжие волосы, перехваченные в две длинные косички. Девке было два с половиной десятка лет, не больше. Впрочем, не стоило обманываться, если она верховодит в такой большой ганзе, то наверняка много чего умела. Гнедая кобылка под ней крутилась, норовя покусать ближайшего жеребца или тяпнуть за ногу кого-нибудь из всадников.- А где ваш магистр?
Кровосос гарцевал на месте, видя ту, ради которой он сюда прискакал. Гнедая красотка была явно в его вкусе. Особенно темперамент.
-Ехали бы вы домой, милсдари,- спокойно проговорил магистр.- Деревья рубить да кашу варить.. На трактах нынче опасно.
Головорезы расхохотались и заулюлюкали. Действительно, их было в три раза больше. И ужаса они нагоняли на деревни и баронов немало. А тут этот выскочка в шапке. Айван между делом снял с седла шлем и нацепил на голову, не застегивая ремешков.
-Ну дорога всех рассудит,- улыбнувшись, произнесла женщина и вытащила саблю из ножен на поясе, послав лошадку вперед. Ее примеру почти одновременно последовали и рыцари и ганза. Кровосос рванул на свидание охотно и без команды. Вынутый магистром ведьмачий меч едва заметно светился. Или это всполохи факелов? Сейчас было не до того.  Первыми обменялись ударами вожаки, следом - и все остальные, затевая свалку. Лишь умный Густав держал знамя, уперев его в стремя и тер красный нос.
Офелию никто не заметил, как она того и желала. А вот Барге с Зигфридом повезло меньше. Еще во время разговоров им навстречу принялись приближаться четыре фигуры в белом - чтоб не так заметно было на снегу. Пешие.
-Честь! Порядок! Мужество!- рявкнул стройный хор и утонул в гуле голосов и звяканье стали о сталь.

Пока улыбчивая бандитка переговаривалась с рыцарями, пока со свистом вылетала острая сталь из ножен, пока кони с обеих сторон еще только напряглись для рывка вперед, тонкие озябшие пальцы Офелии чертили в воздухе сложные пассы, а бледные губы шептали двухступенчатую структуру крайне неприятного для больших групп воителей заклинания – Наговора Проигранной Битвы. Северное ментальное заклинание-проклятие, ведущее свое происхождение от некоего талантливого и наделенного частичкой Силы барда со Скеллиге, доработанное магами-практиками в настоящих боевых условиях, отличалось неумолимой злобностью и несравненной эффективностью.

Молодую чародейку волновал только результат. А ее специализация на тонких сферах ментальных воздействий давала невероятные возможности в применении.

Незримая волна сорвалась с завершивших финальный знак пальцев и мгновенно накрыла уже напружинившихся в седлах бандитов, предвкушающих кровавую потеху. Виски Офелии ощутимо заломило привычной болью отката, но на этом она не остановилась.  Руки продолжали воплощать следующее в заготовленной цепочке заклинание, пользуясь благоприятным моментом во вскипающих потоках исторгающейся Силы…

Жоржи-Весельчак, прозванный так за разорванный в поножовщине рот, искривившийся в вечную ухмылку, был действительно весел пару секунд назад. Все складывалось чудесно. Их было больше, добыча была кусачей и нескучной, а в желудке приятно разливалось тепло от выхлебанной тайком из фляги водки. Сабля удобно лежала в руке, обещая крепкий удар, а конь выносил его во фланг рыцарям…

И вдруг все катастрофически изменилось.

Весельчака прошиб крупный холодный пот, а не заорать от страха помогло только то, что горло перехватило судорогой чистейшего ужаса от собственной обреченности. Эта занесенная снегом дорога должна была стать ему последним, что он увидит в своей беспутной жизни. И перед округлившимися глазами навязчиво и невероятно реально замельтешили конские копыта, словно он уже упал и не мог пошевелиться… Одно из копыт было замарано в чем-то красном…

Ощущение, пришедшее к нему, было сродни настоящему пророческому трансу и сознание, поглощаемое страхом, не могло сопротивляться новой предопределенной реальности.
Это была правда.
Истина, на мгновение открывшаяся перед ничтожным бандитом, не успевающему даже раскаяться в своих злодеяниях перед напрочь позабытыми богами.
Грубые пальцы тряслись и сабля пока еще чудом держалась в них, но верный конь уже принес его на уготованное место. Где плачущего от страха Жоржи-Весельчака ждала сама Смерть.

Никогда прежде простому оруженосцу Миколаю не было так легко и весело. Дорожная сшибка при свете факелов в морозной ночи казалась настоящим праздником, где долгие годы выучки и мучительных упражнений наконец-то получат свою заслуженную оценку. Миколай молодецки гикнул и с воинственным воплем развалил башку перепуганного, с трясущимися рваными губами бандюгана. Тот кулем свалился под копыта пляшущих лошадей, пару раз дернулся и застыл.
Миколай этого уже не видел. Его переполняла окрыляющая вера в собственное превосходство и необычайная четкость восприятия. Он мог поклясться чем угодно – каждый из них чувствовал то же самое. Их маленький отряд был возмездием Небес, карающим мечом Правосудия для всех преступников и убийц. И молодой оруженосец изо всех сил старался внести свой вклад в это праведное дело.

Бандиты истошно вопя умирали под клинками рыцарей не в силах даже бросить оружие и сдаться. Кто-то из пестрой ганзы не мог дышать от чудовищного шока, и царапал себе горло, вытаращив белые от ужаса глаза. Бежать было невозможно и некуда. Злой рок безжалостно начертал в их судьбе окончательный приговор.

Офелия держалась на своей лошадке сразу же за последним бойцом в рыцарском клине, пропарывающем в рядах банды кровавую борозду. В этом был свой риск, разумеется, но с другой стороны она могла отстать от рыцарей или не уследить за кем-нибудь, в результате чего в отряде рыцарей появятся раненые. Работал ли до сих пор наведенный ранее отвод глаз, выяснить это не представлялось возможным.
«…Чисто теоретически… он должен действовать.»

Внезапно наскочившего с тылу обезумевшего головореза с жутким хрустом вмяло в содрогнувшуюся  от титанического удара дорогу нечто невидимое и массивное. Словно огромный каменный шар грохнулся с высоты и перемолол за долю секунды человека вместе с лошадью в кровавую жижу.

Волшебница всхлипнула от резко прокатившейся в голове дурнотной боли и отвернулась, вцепившись в поводья, сдерживая мерзкую тошноту. Наговор Проигранной Битвы все еще методично работал и за ним требовалось пристально следить… и не терять сознание.
«…Проклятье! Достаточно было выбить его из седла…»

"Цените ближних своих," - наставлял неразумную паству пророк Лебеда, - " цените и помните, что нет ничего драгоценнее человеческой жизни! Живите в мире, в любви и понимании!".
Красивые слова: внимали люди, внимали эльфы, одобрительно кивали краснолюды и гномы, улыбались низушки. Но только позабыли, очень быстро позабыли проповеди доброго старика. Оставили и осквернили его заветы, перековали орла на мечи, пустили кровь, пошли брат на брата, отец на сына и загадили засеянные поля трупами да скверным металлом.
Надо ли было так поступать? Был ли другой выход? Истина ли это? А что есть истина?!
Андре Барга проклял небо и всех поросят вместе с ним. Из-за столкнувшихся орденцов и разбойников, призывно завывающих и зовущих помериться силой, капитан едва не пропустил странно одетых ребят, которые совсем уж не собирались пропускать карателей.
- О, мужики! Грибочки ищете? Рановато. Вы через пару месяцев приходите - авось отыщите.
Правая рука легла на кинжал, легко вынимая тот пальцами.
Пусть отвлекаются. Пусть смотрят на коня, на Зигфрида, на меч. Не в мече сила. Не в мече.
- А водку в местной корчме знаете? Конечно, знаете! Сучье племя!
Рука резко выпрямилась, посылая кинжал в полет.* Не то, конечно, что бы как нож, но в свалке и оно сгодится.
-Честь! Порядок! Мужество! - гаркнул Алый Сокол, встречаясь грудью с противником.
- Бей суку! Бей, Зигфрид!
Меч покинул свои ножны: заплясал и зашипел. Арес, получив пятками в бока, рванулся вперёд,  давя и топча всё на своем пути.
Меч обрушился справа, крестом рубанул налево.**
Лебеда, прости наши души грешные.

* - убийство или ранение одного противника. В случае провала: попытка дезориентировать врага.
** - тяжелый физический урон одному или более лицам.

На тракте

Клин рыцарей прошел сквозь нестройные ряды ганзы, как горячий нож через теплое масло. Легко, вдохновенно, естественно.
-Честь! Порядок! Мужество!- рявкнули семь луженых глоток разом, разворачиваясь для того, чтобы добить трухлявых разбойников, которые даже царапин не оставили на броне рыцарей. Необыкновенное вдохновение нашло на конный отряд Ордена Алого Сокола, дух которого сейчас парил над битвой, вонзаясь острыми когтями в тельце беззащитного духа ганзы, терзая его и расклевывая загнутым клювом.
- Бей-убивай, Соколики! Жми их!- рявкнул магистр, воодушевляя еще больше своих бойцов. В последний раз он испытывал такое вдохновение пару лет назад, когда сошлись грудь на грудь с другими рыцарями. Дрались тогда с раубриттерами, опустившимися до разбоя рыцарями, которые тянули последние жилы из крестьян трех деревень его отца. Разумеется, тогда Айван не взял платы и был инкогнито.
Это не было сигналом для карателей, которые были заняты несколько другим действом, нежели сидением в засаде. Это был боевой клич, призванный придать сил и решимости воинам и нагнать страху на врага. Треть ватаги разбойников, оставшаяся на конях и живыми, поскакала вперед от рыцарей, объятая ужасом. Никогда они еще не несли таких потерь - почти пятнадцать человек всего лишь за одну сшибку.
"Это дьяволы, а не люди.. Правду о них говорили.."- думал один из тех, кто улепетывал, нахлестывая бока коня. Девка тоже решила, что этот бой для нее проигран и скакала в общей массе, правда потом она никак не могла понять, что же выбило ее из седла и как она умудрилась не попасть под копыта своих же.
Густав, стоявший поодаль и воткнувший уже знамя ордена в снег, пытался выжать фляжку со спиртом дочиста, но та уже была пуста. Раздосадованный, он бросил ее за спину, не глядя, и угодил прямехонько в висок скачущей во весь опор главнючке. Случайность, не более.
-Миледи, а вы кто?- спросил, обернувшись, оруженосец Миколай.
Офелии отчаянно хотелось в кусты выкинуть завтрак, обед и ужин тем же путем, что и приняла их внутрь. Кружилась голова и пересохло в горле.
Еще трое бандитов выпало из седел с метательными топориками в спинах, остальные, будучи более легкими, ушли в темноту.
Барга же с Зигфридом тем временем рубились за право дышать чистым морозным воздухом с четырьмя противниками.
От арбалетного болта, пущенного почти в упор, Андре спас Арес, завалившийся на бок как раз после удара меча. Кинжал, брошенный карателем достиг своей цели, но не совсем точно, ранив в ногу противника. И не совсем того, в которого целился. Удар меча был блокирован тяжелым ножом и Барга получил удар в руку в ответ. Ничего серьезного, только порез, но неприятный. И предводитель отдельного отряда с шевронами на рукавах упал в снег вместе с конем.
Зигфрид же разбил кнутом лицо одному из нападавших, в руку которого целился, а на обратном пути змеевидное тело оружия запуталось в ветках над головой. И получил арбалетный болт в левое плечо. Сильная боль, от которой белеет в глазах, была не настолько сильна, чтобы вывести из стоя карателя насовсем. Скакун карателя тоже получил коротким мечом по шее и сбросил седока, собираясь ускакать отсюда подальше.

А в Лубках тем временем..

-Он сюда куда-то побег!
-У тать! Как Пашека ухайдокал.. Как представлю, у самого яйца болеть начинают..
-А драть, опять в дерьмо вляпался!
Искавшие Меинхарда, "татя затраханного", как выразился тот грубиян, перекрикивались, намереваясь найти преступника и обидчика и сотворить с ним справедливость. Впрочем, пока тщетно.
"-Зачем тебе какой-то Грааль, когда у тебя столько силы?"- смеясь, спросила девица, продолжая пляску. Или этот голос в голове Мэг только казался? Да нет же, девка плясала и пляска эта завораживала воровку.-"Не лучше ли всех сжечь? Какой-то мужлан тебя обидел? Сожги его! Испепели его друзей, сотри с лица земли даже память о нем!"

Магическое эхо от слишком необдуманно сотворенного телекинетического пресса было таким мощным, что пришло к уже пожалевшей о своей невыдержанности чародейке с едва заметным, но запозданием.
«Слишком быстро, слишком сильно, слишком бесконтрольно… Дура! Трусиха!»

Ее, даже успевшую подготовиться к неприятным последствиям, согнуло в дугу первым же накатившим спазмом, а наполнившийся кислой слюной рот кривился в попытках не испортить теплый шарфик… и пока успешно, что было несколько странно. Тело мучительно содрогалось от боли, принесенной взбунтовавшейся магией. Было трудно дышать.

Офелия перестаралась. Тысячу раз она твердила себе, что ей нет необходимости агрессивно атаковать разрушительными заклинаниями негодяев, задумавших причинить ей вред. Существовал не один десяток способов сделать то же самое меньшими усилиями и куда более эффективно… А если бы была пара лишних мгновений подумать – то действий и вовсе не потребовалось бы.

Но заставивший волшебницу потерять над собой контроль страх перед бандитом с острым железом в руке был слишком внезапен и силен. Офелия, до сих пор держащая действующее заклинание, которое не каждому магистру магии покорилось бы, просто испугалась, как обычная кметка. Своей беззащитности перед безграмотным бандитом с ублюдочной рожей, огромным, почти квадратным в плечах и совершенно спятившим от ее колдовства.

Подобной практики у выпускниц Аретузы было исчезающе мало. Теоретические занятия были, безусловно. Там разбирали досконально все фазы, сквозь которые проходил любой, даже нетренированный разум в своих реакциях на открытую агрессию, на явную или скрытую угрозу или на провокации… А обладавших большими способностями в телепатии безжалостно гоняли еще больше, закаляя и тренируя перед тем, что может открыться им в самостоятельной жизни.
Офелия уже тогда знала, что ни при каких обстоятельствах не должна терять голову. Не давать воли внезапным спонтанным эмоциям, а собственные страхи уже давным давно познать и благополучно избавиться… Только вот проходя практику в наполненных жизнью городах и обладая неимоверной роскошью в виде подготовленных до мелочей планов, ей очень редко приходилось выяснять, что же может вызвать у нее испуг.

«Здоровенный, как бугай, бандит с топором – может. Если внезапно появится сзади… Стоп! Эта разнаряженная девка! Она же уходит!... Рыжая тварь! Нна, получи!»
Магичка каким-то запредельным усилием переборола слабость и было дернула руку к кинжалу… но приметила, что в воздухе кувыркается нечто круглое, словно фляга или что-то в этом роде. Для телекинетика – просто подарок судьбы и отличное средство не дать главарю банды сбежать и умереть до срока. Резкий повелительный жест, от которого шатающаяся чародейка едва не вывалилась из седла, словно размазавшийся от обретенной волшебной скорости предмет, громко зафырчавший тонким кожаным ремешком, резкий и звонкий стук от точного попадания в цель, летящая вперед кувырком подстреленная пустой флягой разбойница и сбитая ударом высоко взлетевшая шапка из меха черной лисы…

Оруженосец, отчаянно рубивший пытающихся сбежать из-под ударов старших рыцарей бандитов, все же обернулся, проверить, нет ли кого за спиной…

Его карие глаза прямо глядели на дрожащую закутанную девчонку в богатой шубке, и Офелия, едва сохраняя равновесие и содержимое желудка на скачущей лошади, рационально предположила, что наложенный отвод глаз уже отключился, выработав ресурс своих тонких структур. Ее ужасно мутило, но слова парня она услыхала четко. Содрав с лица пушистый шарфик, она с умоляющим выражением, для которого не надо было даже прикладывать усилий, жалобно ответила.
- Прошу вас, благородный рыцарь, защитите меня от этих бандитов!

Старая проверенная формула из сказок бардов и трубадуров. Дама в беде просит помощи у рыцаря. И пусть юноша еще только рвется к славе, не получив пока золотых пояса и шпор, но разве возможно устоять перед таким шансом проявить себя?
И Офелия была в этот момент невероятно искренней. «Проигранная Битва» медленно угасала, с каждой потерянной ниточкой привязки, с каждым умирающим на дороге бандитом, возвращая к ней обычную остроту восприятия и чувствительность к мыслеобразам.
Воспринимать последние отчаянные мысли мерзавцев было воистину отвратно.

Минька привалился спиной к холодной деревянной стене трактира, за поводья притягивая лошадку к себе, и зажмурился, закусив губу. Бывало ли хуже? Рыцарь медленно выдохнул, открывая глаза, и полным отчаяния взглядом уставился перед собой, ничего не видя.
Не отзывается. Сволочи... Не уберег. Скоты. Беззащитную...
Профессиональные ловцы татей орали на всю деревню так, что всевозможные тати уже давно попрятались и не отсвечивали в неверном свете луны.
Чтоб этому вашему Пашеку... Да еще разок. Покрепче. Эх, сразу не догадался, полежал бы, подумал над своим поведением. Ду-у-у-рень... О.
Взгляд Миньки поднялся повыше по стволу дерева, что росло аккурат напротив парня, несколько таких же расположилось по обе стороны от него, скрывая задний двор трактира от пронизывающего ветра, что так любил стучаться в плохо подогнанные ставни гостевых комнат.
Рыцарь задрал голову, высматривая, насколько можно будет подобраться по прочным веткам к окошку - выйди он сейчас во двор, поднимется такой хай и кипиш, что слышно будет даже в Пекле, не иначе.

-Стой смирно, никуда не уходи, - одними губами прошептал Минька, гладя верную кобылку по светлой гриве, - Я скоро.
Накинув поводья на ветку подвернувшегося под руку кустарника, рыцарь закрепил перевязь с мечом за спиной и, подпрыгнув, сноровисто взобрался на дерево.
Вот теперь точно тать. Какому рыцарю взбредет в голову залезать на второй этаж трактира по дереву?
Кинжал легко вошел между рамой и ставнем и, поддев засов, помог легко его сбросить - внутри глухо брякнуло. С горем пополам Фортрейн вполз внутрь, едва не сорвавшись, благо падать было не высоко и в сугроб.
Мэг была здесь. Кажется, целая и невредимая, по крайней мере, ран не было, да и трактирщика с парой мужиков тоже.
Минька ошарашенно хлопнул глазами, всматриваясь в лицо девушки, и бессильно опустился на колени.
-Мэг... - замерзшая ладонь осторожно коснулась сведенного судорогой лица, оскалившегося в безумной улыбке, - Мэгги, бежать надо...
Вечный Огонь, что происходит?

ТрактЪ

Еще один болт просвистел жалобно, раздирая воздух и вонзаясь в ногу, чуть выше колена, капитана, с которой слетел сапог. Помимо того что ступне стало холодно от расставания с сапогом, так еще и больно стало бедру. А еще заструилось по ноге что-то теплое и мокрое, как будто не дотерпел лысый до дерева и обтрухался, не снимая портков. И тут ему стало совсем несладко - двое накинулись на него, нанося удары то одновременно, то по очереди, ругаясь на то, что не могут достать "бритого сукинсына", поэтому финт карателя провалился. Чего уж, оборонялся капитан в свои два с половиной десятка лет, как диавол во плоти и кости. Рога приделать, копыта он отрастил похоже, вон аж сапоги скинул, а рожа и так, как у черта.
-Я на это не подвязывался..- кинув взгляд в сторону дороги и увидев там почти пустоту, пробормотал третий участник засады, закидывая арбалет за спину и припуская по старым следам вглубь леса и оставляя Зигфрида нежиться с деревом наедине. Действительно, погодка сегодня была настолько прекрасная, что аж губы лопались от выпавшего счастья. Бой продолжался, пусть и не так масштабно.

-В лес,- скомандовал магистр двум рыцарям, указывая сначала на них, а потом махнув мечом в сторону леса.- Живее, наши лечь могут!- они слышали, что у карателей все произошло не столь замечательно, как у тех, кто пошел в открытую атаку.
"Не зря резерв выслал.. Иначе переложили бы нас тут, как уток жирных.."
-Проверить трупы, собрать трофеи, раненных подготовить к допросу или добить,- продолжил он раздавать приказы,
подняв забрало шлема, чтоб лучше слышно было.

Густав, решив, что беда миновала, слез с лошади и, глядя на зимний лес, помочился на белый снег, покрытый коркой наста, на обочине.
-Жизнь определенно стала бы лучше, будь у меня еще парочка кувшинов вина, девка рыжая под боком и горячая натопленная баня..- пробормотал он, щурясь от блаженства. Закинув свое достоинство обратно в портки по свершении замысла, он сморкнулся и обернулся к лежащей на снегу рыжей девице, случайно сбитой им.- О, Боже Всемогущий, ты слышишь молитвы своего верного сына.. Вино и баня прилагается?- спросил он, подняв голову к небу в надежде на ответ и еще раз обернулся, ожидая чуда. Чуда не произошло. Вздохнув, герольд взял кусок веревки, моток которой был приторочен к седельной сумке и принялся связывать конечности сбитой сороки, не забывая ощупывать ее прелести. От проявления чуда он аж прослезился, а нос еще больше покраснел. После осмотра помимо оружия и денег с украшениями он нашел и флягу с водкой под ее шубой.- Я люблю тебя, Боже,- прошептал он, окончательно уверовав в свою избранность.

Айван спрыгнул с коня и заметил, что в их полку прибавление. Оглядывая "дочь полка" он нахмурился. Молодая девка, одетая весьма и весьма богато, похоже, из благородных, она просила защиты у оруженосца, который кивал и уверял ее, что с ним-то она точно в безопасности.
-Милсдарыня, прощения прошу, а вы кто такая?- спросил он без обиняков Офелию, сунув меч в ножны и достав кинжал - церемониться с разбойниками, которые находятся при смерти он не собирался.

А в таверне у нас..

Девица плясала и хохотала. Очень похоже было, что веселье - это ее образ жизни.
-Если тебе хочется расходовать Силу на такие мелочи, смотри,- фыркнув и снова расхохотавшись, произнесла она. И Мэг увидела...
Увидела, как в пустоте загорается огонь. Как пустота перетекает в материю и материя, сначала маленькая и едва заметная, разрастается, заполняет собой все.. Какое-то время ничего не происходит и вдруг взор перетекает на едва заметную точку, которая оказывается куском блестящего металла, объятого пламенем. Звон, стон металла, который плавится под натиском огня и принимает вид чаши, которая тут же наполняется.. Кровью. А потом к этой чаше стягиваются несколько сфер, которые ударяются и совмещаются в одну, побольше. Чаша исчезает из вида.
Затем видение снова меняется, показывая горы, пещеру.. Мэг словно дух летит по пещере и натыкается взглядом на горящий факел. Теперь она ощущает себя пламенем. Двое людей в старых доспехах усердно работают кирками, скальная порода так и летит в разные стороны. А потом прямо из скалы появляется тело младенца, который смотрит на людей не по-младенчески мудро. Один из рыцарей закашлялся и отхаркнул сгусток слизи пополам с кровью, утирая следом перчаткой губы.
-Фольк, мы нашли его..- подает голос второй и глядит, как посеревшая кожа его товарища становится розовой и приобретает здоровый цвет. Вспышка.
Маленький мальчик сидит в корчме и жадно ест суп, закусывая его хлебом. Магистр говорит о чем-то с трактирщиком..
-Увидела? А теперь давай посчитаемся с твоими обидчиками!- пламя становится все ярче и волосы девицы становятся пламенем.

Минька почувствовал, что кожа Мэг обжигает руку. И это не показалось с мороза, когда даже холодная вода кажется теплой. Зашкворчала ладонь, а зрачки девушки расширились. Создалось впечатление, что девушка увидела что-то в том состоянии и это несказанно удивило ее. Меинхард мог видеть, как вокруг воровки чернеет дерево, будто девушка - тлеющий уголек.

В газах потемнело. Сначала, казалось, что от мрака, поглотившего помещение целиком, как только лучинка погасла. Оказалось лишь началом видения, видения, которое показала рыжая плясунья.
- Если тебе хочется расходовать Силу на такие мелочи, смотри.
«Ты еще здесь?..» - тихая отчаянная мысль.
Воровка даже не слышала как в это время в комнату взобрался Минька. Как свежий морозный воздух тут же вытеснил собой теплый. Тело не заметило этой перемены температур.
Мэггерен видела и слышала, как ковалась чаша. Как огонь придавал форму металлу. Как туда добавлялась кровь... и что-то еще. Удивительно, из чего создавался артефакт. Дальше пещера, пара рыцарей, младенец... Младенец в пещере? В самой скале? И живой. Вылечившийся прямо на глазах один из рыцарей. Быть этого не может... Словно доказывая обратное видение переносит ее в более ближайшее прошлое, уже знакомое самой девушке: трактир, парнишка лет десяти и Магистр...
«А он был прав... Грааль - тот паренек...»
Осознание всего произошедшего и появление неизвестных фрагментов мозаики, ставит все на свои места. Не привезти им Грааль. Обидно. Обидно до злобы.
- Мэг... - что-то холодное, кажется, едва коснулось щеки воровки. Совсем на мгновение. Словно осторожно пытаясь вернуть в реальность. - Мэгги, бежать надо...
Мэгги?.. Мэгги... Дано ее так не называли. Кажется, еще в детстве, родители...
«Меинхард?»
-Увидела? А теперь давай посчитаемся с твоими обидчиками!
- Нет! - вслух громко ответила она, отталкивая руку рыцаря от себя. Хрипловатый низкий голос казался не своим. Может действительно так уже и было: та что сидела на кровати была уже не Мэг. Только внешне ей оставалась...
«О... Нееет!»
- Уйди! - кому это предназначалось точно, она не знала. Не хотелось ненамеренно навредить Меинхарду, но рыжая девица в ее голове была сильнее, но там ей было не место. Еще не хватало, чтобы потенциальным "обидчиком", по мнению рыжей, оказался рыцарь. Не добытый артефакт, за коим она вызвалась ехать сюда, и угробленный рыцарь, которого Магистр решил выделить ей в качестве сопровождения до Лубков и обратно, ей этого никто не простит. Рыжей потом будет все равно, когда она найдет себе новый "сосуд" для забав, а вот ей, воровке, не очень.
- Не надо! Не хочу! Слышишь?! - голос срывался. Девушка зажмурилась, но образ, пляшущей в огне смеющейся женщины, не исчезал. Она руками схватилась за голову.
«Тварь, уходи! Слышишь, как тебя там?! Оставь меня! Нахер мне сдалась такая Сила...» - с тобой за компанию. - «Можешь забрать ее и проваливать из моей головы!!!»