Корчмарь испуганно повернулся и чуть было не скинул со стойки стоявшие на ней глиняные кружки.
-Шпужал ты меня, милшдарь монстробой,- не заикаясь произнес он, хватаясь за сердце.- Чего за манера подкрадываться?
Трактирщик был удивлен, что ведьмак встал так быстро - всего-то три дня без памяти провалялся, а он уж думал, будто отпевать его придется, да свечку в храме Вечного Огня ставить за упокой души героя.
-Побил ты Зверя, разъетить его в душу и так, и разэтак, и вперехлест. Ты когда ушел три дни назад тому, следом за тобой высокородный гашпадин пожаловал. Сидел себе, за грозой шмотрел.. Вот кадыть волчара выть перестал, я подумал, что все, карачун к тебе пришел. А он мне, мол, все закончилось, готовь чистые проштыни. Мне ж кудыть деваться отсель? Батя мой корчму енту выштроил, а мне сказал, мол, береги ее, не уходяй никудыть отсель. Вот я и сидел, думал, кады уже мной полакомится гнида..
Корчмарь налил в кружку из кувшина мутной белой жидкости.
-На, хлебни, по батиному рецепту шамагон,- он протянул ведьмаку и продолжил.- И вправду, гля в окно, а тама ты валяешься, будто бы живой почти. Ну все, думаю, допился, мертвяки мерещутся. А энтот гашпадин энтот грит мне, давай, мол, заташкивай его внутырь, перевязать надыть. Я-то подумал, чего трупей-то перевязывать, копать могилку надыть... А он мне, мол, будет жить ведьмак. О как! Ты ж ведьмак!? А то баяли, мол рыло свиное у вас да когти, что.. во!- он показал размеры предполагаемых когтей. Оказалось, что с добрый локоть.- Он перевязал тебя и из сумки твоей те в рот залил черную жидкость какую-то. Воняло два дня энтой дрянью, да видать чудодейственный ликсир то был. Ну те виднее. Вот.. Шказал, чтоб ты к градоправителю не шел, оставил тебе гривен серебряных. Мне еще наказал, чтоб я ни одной не брал, а то, мол, руки отсохнут. Дык я и не брал, чаво я, тать какой, штоли?- он показал на туго набитый кошель, стоящий на стойке так неприметно, что сразу и не приметишь. Каламбурчик.
-А башку оборотнячью он забрал, шказал, мол, достойственный обмен, о как!