Две недели. Две недели ожидания активных действий сводили с ума. Доннигал откровенно скучала.
Она пыталась писать письма, чтобы скоротать время. Вот только нужные слова никак не лезли в голову. Да и кому их писать?
Йорвет был далеко, занят своими йорветовскими делами, в которые чародеек-человеков не посвящали. Порой Доннигал грустила, представляя, как однажды и в её сторону с омерзением в голосе будет брошено ядовитое «dh’oine» - так эльфы, кажется, цепляли ярлыки на всех неугодных им людей. Вернее, на всех людей. Потому что эльф, симпатизирующий человеку – плохой, сломавшийся эльф.
Однако время, когда и Доннигал получит сей ярлык, либо ещё не пришло, либо ей достался сломавшийся эльф. Которому, в прочем, она всё равно не напишет: во-первых, это глупо, учитывая, кто этот эльф такой, во-вторых, спросить, умеет ли он читать, она как-то всё время забывает…
Может, написать несколько писем Корье с нелестными отзывами о его затеях? В прочем, он сам должен был догадаться, когда впервые словил на себе взгляд Доннигал, там, сразу после заключения сделки.
Остальных же она просто не знала, как искать: ни ведьмака с экзотическим зверем на плече, ни златоволосую бывшую трактирщицу, ни очаровательного жителя ночи.
Она пыталась осматривать достопримечательности. С этой целью из банды босоногих беспризорников ею был выбран гид – черноволосый мальчуган с лицом, побитым оспинами – видно, недавно переболел, но мужественно справился с нападом судьбы – отменно разбирался в строении и разветвлениях городских канализаций, знал все злачные места столицы и даже с закрытыми глазами мог показать их грязным пальчиком на предоставленной чародейкой карте. За ряд экскурсий по таким местам мальчик получил сперва палкой по заднице за то, что подумал, словно Доннигал потеряла место работы и лишь ищет новое, а затем – целых полкило картошки и три яблока. Но это чародейку сразили его ярко-голубые, словно льдинки, глаза. А ещё нахлынули воспоминания.
Ведь когда-то похожую кампанию разворачивала и она. Только в Вергене, а там выживать было чуточку легче, ведь всегда можно что-то стащить у краснолюда и не бояться, что такой коротышка сможет угнаться за прытким человеческим ребёнком, который, к тому же, знает каждую тень, которая с готовностью укроет его от преследования.
Мерзкий по характеру, бесящий до скрежета зубов блондин вечно говорил, что она лишь зря тратит время. Вот только у Доннигал своё мнение было: она посчитала беспризорников и бездомных – ушами и глазами города; за медяк эти уши и глаза подарят такие знания, какими бы рыцарь и чародейка не обладали за год опрашивания честного народа. Возможно, он просто брезговал подцепить корь, вшей или прочие радости уличной жизни. Вряд ли он знал, что за милой улыбкой чародейки кроется примерно такое же чувство, а вернувшись в снятую ими комнату таверны, она с тройным усилием проходилась щёткой по всему телу, и истратила за две недели больше мыла, чем за два месяца.
Дорогое это дело, чародейкой быть. Ещё более дорогим делом оказалось быть лицемерной чародейкой. Ну хоть приодели её по последнему писку зимней промозглой погоды. В своих тряпках она явно бы насмерть замёрзла ещё на подходах к Бремервооду. Жаль только, что меховую накидку, ради которой явно не одного волка застрелили, пришлось оставить в комнате. Сейчас Доннигал выглядела так, как выглядит… Всегда. Разве что безразличие на лице сменилось на очаровательное непонимание происходящего вокруг, а отросшие волосы она распустила и не скрывала капюшоном, как делала это всегда.

- Госпожа Доннигал! В этой части города не стоит ходить без спутника! Особенно, таким прекрасным девушкам, как вы!
Карл из Анхора включал вежливого человека на десять раз чаще, чем это на самом деле требовалось. В первую очередь потому что Доннигал он откровенно раздражал, причём не только смазливой ухмылкой, но ещё и тем, что она чародейке даже нравилась в некоторые моменты. Во-вторую же, потому что каждый раз, когда рыцарь из лучших побуждений вёл себя учтиво, приветливо и вежливо, мысленно он был послан ровно трижды, и послан был не в самые приятные места.
Однако рыцарь оставался прав: по таким улочкам, где за каждым поворотом прячется либо разбойник, либо насильник, либо разбойнико-насильник, прогуливаются либо идиоты, либо бессмертные, либо бессмертные идиоты. Так что компания рыцаря хоть и была не из приятных, а всё же была нужна. На крайний случай, пусть хоть его первым ограбят и изнасилуют.
Или именно на него и упадёт праведный гнев всех пострадавших от гнёта магов, с которыми им вот-вот придётся вступить в непосредственный контакт. Вернее, с одним из их представителей.
- Знает ли сэр рыцарь, по какому эмоциональному пути идёт человек, когда он понимает, что отличается от других? Основных - два. Первый - отрицание, страх, стыд. Второй более позитивен: люди, совладавшие с даром, становятся горды тем, что они не похожи на простых смертных. Они уподобляют себя знати, если не самим королям. Считают себя вершителями людских судеб. И, казалось бы, такое горделивое, тепло и внимание-любивое существо будет прятаться среди швали в каком-то отвратительном гадюшнике в самой клоаке города. Верите ли вы в такие вещи, сэр рыцарь?
На самом деле, чародейка как могла тянула время, прежде чем им придётся ступить под своды хранилища разврата... Или засады, если фортуна им сегодня совсем не захочет улыбаться.
А ещё ей до ужаса хотелось пропихнуть туда первым именно этого рыцаря Ордена Раздутого Самомнения. Уж если он захотел быть её спутником, так пускай исполняет свой спутниковый долг в полной мере.

Отредактировано Доннигал (2015-11-09 15:33:20)

- Заткнись. Просто… Заткнись.
Доннигал выглядела раздосадованной: она поняла, что аудиенции у представителя местной мятежной магической фауны так просто заполучить не удастся, придётся попотеть и проявить смекалку – две вещи, которые ей очень характерны. Вот только когда проявлять их приходится не в свою пользу, у кого-то очень сильно может испортиться настроение.
А расстроенной Доннигал была настолько, что не подумала, а сказала в слух обидные слова, и даже не заметила, как зло и горько они прозвучали. Однако к кому были обращены – иной вопрос. И пока оба виновника сих слов могли догадываться, к кому же из них обращались, чародейка продолжила:
- Он не выгораживает. Он пытается выжить в эти непростые времена. Как ты, как я, как любой из нас. Оглянись вокруг, милсдарь рыцарь «Белой Розы»: здесь лишь твои доспехи сияют, здесь лишь у тебя они есть. Не стоит глядеть свысока лишь потому, что рост позволяет.
Чародейка наклонилась к нелюдю и помогла ему подняться с колен, придерживая того за плечи; отряхивался он уже сам.
- Пусть не совсем, но мой горделивый спутник слишком прав, чтобы ему можно было возразить: обманывая людей, не шибко поднимешься. Рано или поздно и тебя, и твою проницательную подругу с привязанными к ногам камнями можно будет лицезреть лишь на дне жизни... И это в лучшем случае.
У краснолюда вмиг чугунной стала голова, едва не закатились веки. Плавные черты избитого веснушками лица чародейки расплывались, глаза меняли цвет и форму. Ему показалось, или он действительно сейчас болтал с самой Маленой...? Моргнув три или четыре раза, наваждение рассеялось, и вновь увидел он перед собой Доннигал, коварно ухмыляющуюся и сложившую пальцы обеих рук в странном жесте. То была демонстрация её силы. Чтоб знал, какая она, настоящая.
- Не те. Совсем не те времена вы выбрали, чтобы на таком монеты зарабатывать. Беги, краснолюд, и захвати свою девицу. Пока по ваши души не пришли те, кто разжигает костры.
Оставив коротышку - не приведи Мелитэле сказать такое в слух - Доннигал вернулась к рыцарю вся во внимании на его высказывания по поводу её дерзостей. И самым же дерзким образом вклинилась в ход его мыслей. И в личное пространство заодно: схватив того за наплечник, чародейка подтянула Карла к себе так, чтобы его лицо было на одном уровне с её, глаза его голубые глядели прямо в её. Не становиться же ей на носочки, правое слово... К тому же, так лишь он её услышит, а не половина улицы.
- А теперь ты меня послушай. Никогда не смей называть их моими... - она почти поперхнулась этими словами,-... братьями и сёстрами. Сестра мне - Эверилла. Она же мне первая любовь. К тому отребью, к которому мы должны внедриться, уважения у меня не больше, чем к перееханой телегой крысе на обочине дороги. Мне плевать, вырежет ли власть их как опасных мятежников или же Капитул Чародеев возьмёт под своё крыло. И тебя я терплю лишь ради того, чтобы Корье не взорвал своим заклинанием мою голову. Всё. Спасаю я не их, а лишь свой зад, который жаждет продолжения приключений. По возможности, пытаюсь спасти учителя. Потому что, в конечном итоге, когда я исчерпаю свои возможности, Паул Корье уничтожит и меня. Так что сделай одолжение: засунь куда подальше свою рыцарственность, приправь это Вечным Огнём, и веди себя тихо. Ты привлекаешь слишком много ненужного внимания.
Она замолчала буквально на минуту - чтобы перевести дух. И разжать уже побелевшие от напряжения пальцы, выпустить доспех из рук. Но отпускать рыцаря от себя она не намеревалась - закинула руки ему на шею, почти повисла на нём. И прошептала ему на ухо:
- Зря ты связался с Капитулом. Возможно, в конце ты разделишь мою судьбу. И вряд ли это будет лучший из вариантов. Теперь пойдём внутрь. Мы итак достаточно задержались. Дела нас заждались.

Отредактировано Доннигал (2015-11-10 19:43:24)

Чем больше Доннигал общалась с этим рыцарем, чем больше всматривалась в наивную ребяческую улыбку, и чем больше пыталась понять, каким местом мыслит этот человек, тем больше её лицо искажало странно выражение:  смесь непонимания происходящего с искренним удивлением.
Не понимает, что я только что его оскорбила, проехалась по его идеалам и насмехалась над орденом? Да он, видимо, совсем тугой. Или такой же больной на голову. Мы определённо сработаемся.
- Возможно, голову вы подставляете всё же ради стервы. Вот только ни власть, ни большие деньги мне не нужны - они меняют людей. А я меняться не хочу. Жить хочу. Но кто же не хочет, верно, Карл? - чародейка по-доброму хлопнула рыцаря по плечу. - А ради этой цели порой нужно рисковать. Или хотя бы научиться думать.
Правда, где здесь он только высшую цель и правое дело отыскал...?
Доннигал кинула почти жалобный взгляд на громко хлопнувшую дверь каморки "Магия для идиотов", и протяжно вздохнула. Раздумывала, не зайти ли как-нибудь на досуге проверить, свернули ли они свою кампанию. Но отчего-то ей всё же казалось, что слова подействовали, и в ближайшее время так и будет…
А ещё казалось, что Карл не может замолчать ни на минуту. Он  выше тишины. И считает её чем-то вроде золота, которое раздают альтруисты. Немые альтруисты. Карл к таким явно не относился. Но когда некому прикрыть спину, уж лучше болтливый рыцарь, чем совсем ничего. Оставалось надеяться, что мечом он орудует так же, как и своим языком.
На протянутую флягу чародейка сперва посмотрела с недоумением и опаской. Затем взяла. Принюхалась. Приложила холодное горлышко к губам и глотнула. Причмокнула, слизнула с нижней губы оставшуюся каплю горячительного напитка. И протянула флягу обратно.
- Неожиданно, неправда ли? – усмехнулась она. Но как-то не зло, а по-доброму, радушно. Как если бы дело было с другом. Может, когда-нибудь… Когда он не будет так сильно раздражать. – Алкоголь меня слабо берёт. Но если я усну в самый для этого неподходящий момент – совесть тебя замучит.
Доннигал сделала уверенный шаг в сторону борделя, намереваясь, наконец, начать уже то, ради чего они все и собрались. Схватилась за ручку, толкнула тяжёлую дубовую дверь от себя.
- Кстати, Карл… У чародеев есть одна отвратительная привычка: они читают мысли. Будь осторожен.

Карл выглядел как мальчишка, которому подарили новую игрушку, а с её устройством он так и не разобрался: прямо-таки излучал живое любопытство.
Доннигал лишь покачала головой. Причём непонятно: не то ей понравился интерес, исходящий от рыцаря, не то она его осуждала. Да она и сама не поняла своих эмоций.
Нет, она не читала тогда его мыслей. Достаточно было лишь взгляда на улыбку, чтобы понять, что именно рыцарь думал о предложении выпить из его фляги. Доннигал вообще давно ничьи мысли не читает - свои покоя не дают. Но она поспешила удовлетворить любопытство, терзавшее её спутника:
- Дословно. У кого как получается. Зависит от способности чародея установить психо-эмоциональную связь с человеком, мысли которого он желает прочесть, и от желания человека быть услышанным. Это как... Пытаться расслышать песню пьяного барда сквозь заткнутые уши. Понимаешь? Трудно. Сны - нет. Конечно, если ты не будешь целый день думать о том, что видел этой ночью... Меня учили: чтобы услышать человека, не обязательно быть чародеем; нужно хотеть его услышать. Я удовлетворила твоё любопытство, Карл? Или ты так наслаждался видами, что совсем меня не слушал?

* * *
Аромат, похожий на запах тлена и прелых листьев, завершал картину неухоженного заведения. "Нежность русалки" выглядел так, словно здесь и правда обитали русалки. По крайней мере, сырости было для этого очень даже достаточно.
- Ещё бы бочонки с рыбой по углам, для антуража, и прелестно... - тихо ворчала себе под нос чародейка. Ворчала, потому что с разбегу широким шагом едва не влетела в кучу грязи новыми, почти не испачканными сапогами из кожи... Нет, она явно не знала, из кого сделана её новая одежда, презентованная подслужниками Капитула для поддержания имиджа своих представителей. И не хотела знать. Вдруг из кожи тех пошили, кто сотрудничать как раз отказался?
Наследили посетители прилично. Да оно и неудивительно: на улице, хоть и схватились морозы, а кое-где дорогу и дорогой-то назвать было бы преступлением - сплошные комья грязи, разбитые телегами. Или здесь столетие никто не убирался - как вариант.
А вот предложение пройтись по плащу рыцаря Доннигал вежливо отвергла взмахом рукой. "Глупо," - подумала она про себя.
- Благодарю. Не стоило. Но теперь хоть вижу, куда ступать явно не надо... - сказала вслух.
Скрип закрывшейся двери притона заставил её обернуться. Каким-то слишком громким, протяжным он был. Словно призывал к чему-то подготовиться. Однако беглый осмотр зала беды особо не предвещал. Доннигал поймала себя на мысли, что просто волнуется. И отнюдь не за себя. "Он умеет за себя постоять, - успокаивала она себя. - Он ведь не человек. Он куда лучше нас..."
- Карл, можешь немного осмотреться. Но будь неподалёку. Если что стрясётся - я тебя позову.
И она принялась ходить по залу, как бы невзначай осматривая каждого посетителя и гадая, кто из них - тот, кого они ищут. Она надеялась увидеть что-то среднее между своим образом и стариком в балахоне, но и такого ничего вроде бы не встречала взглядом. В конце-концов, перестав нервировать себя и окружающих, она просто ходила туда-сюда, делая вид, что стены её привлекают больше, нежели горстка ушлых людей. Ведь кому надо - тот сам сможет её окликнуть.
Ведь она достаточно выделяется из толпы хотя бы рунным посохом в руках.

- А ему, кажется, весело... - недовольно бубнела себе под нос чародейка. Ей, в отличие от рыцаря Ордена, не с кем было поболтать. В какой-то момент Доннигал даже пожалела, что разрешила своему верному защитнику прогуляться, ведь хоть какое-то настроение, ауру дружелюбия, порой даже чрезмерного, он выделял. А потом вспоминался его чрезмерно громкий голос, навязчивость... И вот Уэрбле уже спокойно вздыхает, наблюдая за тем, как у Карла появилось развлечение в лице сперва двух молодых девушек, затем спора с хозяином борделя. Оставалось лишь послать ему лучи добра и пожелать удачи в непростом деле. Спор - состязание не только языков, но и умов, и даже душ порой. Доннигал любит поспорить, когда есть настроение. Увы, сейчас его не было.
- Эмм... Милсдарыня Доннигал?... - окликнули её.
Доннигал вздохнула. С облегчением. Наконец-то и ей будет, чем заняться.
Она проследовала за посыльным господина Герунда в приватную комнату, предвкушая примерно такую же обстановку, какая царит и в остальном заведении. Воображение пририсовало горы подушек, курительную трубку посереди комнаты, и среброволосого бородатого старца в окружении прелестниц местного розлива. Пришлось кашлянуть в кулак, чтобы сдержать рвущийся смешок, который был бы так некстати.
Спустя какое-то мгновение, стоило лишь перешагнуть порог, как пришлось сдерживать уже вздох удивления. Вместо типичной притонской комнаты, перед её глазами раскрылась обеденная комната настоящего замка. А посыльный, от которого не пахло и крупицей магии, воплотился тем самым магом Герундом. У Доннигал слегка закружилась голова. Такое часто с ней было после использования порталов.
Однако в портал она не заходила. Голова кружилась от восхищения талантом.
- Иллюзия? Единственная магия, способная уничтожить человека в человеке, - не смогла не откомментировать предложение чародейка. - Благодарю за столь шикарный приём. Право, не стоило так напрягаться, мэтр Герунд. Не сочтите за грубость... Я представляла вас немного... Старше. Видимо, вы очень талантливы.
Доннигал присела на стул. Их было всего два, по разные стороны стола. Она выбрала тот, что ближе ко входу. Однако приглашением к трапезе не воспользовалась, несмотря на невероятное количество выставленных на него явств. По-первых, она не поесть пришла, а провести воспитательную беседу с младшим поколением мятежных волшебников, наставить их на пусть истинный, пусть сама она ему и не следовала. По-вторых, еда также могла оказаться иллюзией. Доннигал знает этот трюк: на ощупь, на вкус, запах - настоящее, но чувство насыщения... Словно съел облако. То бишь, никакого.
Чародейка лишь откинулась на стуле, взглянула на мага, представившегося Герундом.
- Искала. Верно, брат мой. Вам известна ситуация в мире, верно? Этот мир слабо нуждается в наших услугах. Люди зажгли костры, надеясь очистить грешные ведьминские души. О Капитуле вам тоже должно быть известно. Сейчас и здесь я представляю глас Чародеев Капитула. Он призывает вас сделать правильный выбор о своей дальнейшей судьбе, мэтр Герунд. Они предлагают вам помощь и защиту. Что вы думаете об этой возможности?

А тарелке почти ничего не оставалось, но, тем не менее, возникший беспорядок затронул эстетические чувства вампира. Он посмотрел тарелку внешне скучающим взглядом.
- Хамство и наглость - признак настоящего мужчины? - спросил он совершенно спокойно и будто бы даже равнодушно. -Не знал. Кассия, я попрошу вас отойти...
Он хотел бы попросить и подошедшего дылду не портить людям ужин и настроение, а выйти во двор, но сомневался, что разумные доводы прорвутся через завесу наглости и самодовольства. А потому Ден с ленцой пошевелился, перераспределяя вес тела, а потом зачерпнул со стола остатки трапезы и быстрым, неуловимым движением на пределе силы и скорости приподнялся и впечатал жирную кашу прямо в наглую рожу верзилы. Да, у наемника еще есть дружки, так что общие шансы были.. ну, скажем, не больше трети, но таких наглых вампир уже убивал. Он тогда еще, помнится, сильно расстроился, потому что Хартус копался у него в голове.
"Проклятье!"
Несвоевременное воспоминание раздуло и без того разгорающуюся искорку гнева, и вампир постарался сильно ткнуть наемника в солнечное сплетение, одновременно отшвыривая ногой стул и готовясь перехватить - руку ли, оружие ли, всё равно.

- Надо же, - Ден проводил наемников взглядом, потом аккуратно поднял стул и поставил его на место. После чего тут согнулся в приступе невесть откуда взявшегося сухого кашля. Не иначе как еда не в то горло попала.
"Взыграл инстинкт самосохранения. Бывает же", - подумал он, откашлявшись. А, казалось бы, в мире не случается чудес.
- Я прошу прощения за это безобразие, - обратился Ден к Кассии, потирая за ухом. Давно не мытые отросшие волосы уже нельзя было расчесать просто пальцами, так они спутались, да и одежда не блистала чистотой. Въевшийся в волокна ткани аромат коровника, оставшийся от прежнего владельца, значительно повыветрился на морозе, но всё равно еще был вполне ощутим. Единственное - как любой вампир, Ден был маловосприимчив к низким и высоким температурам, а потому к таким человеческим способам терморегуляции, как пот, его организму прибегать приходилось крайне редко. Данная особенность немного улучшала общее состояние одежды, но увы, все какие-никакие манеры при таком внешнем виде, должно быть, выглядели смешно...
- О чем мы... Ах да... - подавальщица, пришедшая убирать перевернутую тарелку, наградила Дена нехорошим взглядом, но при благородной госпоже не попыталась выставить сомнительного клиента за порог. Дождавшись, пока женщина уйдет, Ден спокойно продолжил.
- Настойки... - он про говорил слово, словно пробуя его на вкус, - лишь отсрочат неизбежное. Знаете, Кассия, ведь у вас есть много других, более благодарных и более легких пациентов. - Ден неуверенно пожал плечами, ему уже ничего особо и не хотелось, кроме как упасть в снег и проваляться там до весны. Или, еще лучше, сдохнуть. И даже осознание того, что это явление временное, что в жизни еще может быть, когда-то, если он выкарабкается, что-то хорошее, ничего в этом желании не меняло. Думать о том, где найти деньги, ночлег, оплату какого-то лечения? В самом деле?
- Но спасибо за предложение, это так мило,  - Ден чуть улыбнулся, одними уголками губ, склонив голову на сторону. Да, мило. Если б только он не настолько устал. 
- Пора мне уже...
Где-то найдется и стог на ночь, и еще что-нибудь. Иногда вампир жалел, что по примеру забулдыг и бродяг не может замерзнуть насмерть. Выходить их трактира было по-своему опасно, авось встретятся те самые наемники, но кто на нас нападет, то сам себе злобный... как там говорил его графская светлость очковый упырь?

За эти годы Геральт привык быть терпеливым. Многих бестий приходилось выкуривать из их логовищ часами. А порой бестий вообще не было, как, например, сегодня. И это отнюдь не способствовало повышению прескверного настроения ведьмака. Впрочем, из описаний духов и «ходячих мертвецов» было ясно, что кости на погосте вполне себе мирные. Охотник на нечисть был практически уверен, что всё это – бредни людей, запуганных скверной погодой, голодом и неурожаем, который может прийти после столь холодной зимы. Конечно, есть вероятность, что кого-то они видели, беженцев из соседней деревушки, к примеру. Но это далеко не ведьмачий профиль.
Выслушивать байки о «старой упырихе» настроения не было.
- Упыри на кладбищах живут, - отозвался Геральт, - Вот если она вас и из могилки навещать будет – приглашайте, - на губах ведьмака появилась не самая приятная ухмылка. 
К счастью, возможный спор был предотвращён появлением старосты.
- Нет, - разочарованно ответил Геральт, отмечая про себя, что пива и горячего жаренного мяса хочется больше, чем уверений в том, что погода нынче не упырская. – Похоже, колдун ваш не идиот, чтоб в такую погоду на кладбище переться, - Ведьм на секунду замолк, - Если вы, правда, мертвяков видели.

Вампир хотел было отказаться, а потом задумался. Кассия предлагала сотрудничество, предлагала нечто, что могло, в принципе, отвлечь от дурацких мыслей и вернуть к его к жизни. Если у нее найдется средство от болезни и преследующих Дена дурацких снов, то, возможно, у него наконец появится какой-то шанс. Кроме того.. разве не к этому он всегда стремился?  Заниматься чем-то полезным, найти какое-то место в мире... К тому же, друидка-лекарь - именно тот человек, с которым и может быть вполне себе плодотворное сотрудничество.
"Чем я рискую? Жизнью?"
В случае ее предательства или даже намеренной хитрости - может и больше, чем жизнью. Существование трудноубиваемого существа легко сделать невыносимым. С другой стороны, чем нынешнее состояние лучше? Ден стоял, словно ребенок на вершине покрытой льдом горки, собираясь скатиться вниз, но внизу его ждало не радостное возбуждение, а полная и абсолютная деградация. Так может, не дурить, а ответить на предложение согласием?
- Вы меня заинтересовали, - Ден задумчиво крутил кружку с пивом, которую ему принесли, и рассматривал друидку взглядом желтых глаз, похожих на старое тусклое золото.
- Хорошо, - наконец сказал вампир. - В целом я не против. Только прежде, чем мы, так сказать, придем к окончательному согласию, я хочу получить ответ на два вопроса.
Он отставил кружку, сложил руки перед собой и непроизвольно подался чуть вперед.
- Кассия, вы я не хочу сомневаться в ваших способностях, но вы хоть примерно представляете, что со мной не так? И второе: не в этом ли причина вашего интереса к моей скромной персоне?

- Ведьмак я, - ответил белоголовый, вместо приветствия кивнув наёмнику, мол «да, звал». Видок у него был мрачнее тучи, ибо, похоже, спать придётся как раз тут с вояками – на номер деньги нужны. – Так, что с упырями возиться – моя работа, - заметив заботу о себе, отозвался монстробой.
«Интересно, на него так выпивка влияет? Или цехового знака не рассмотрел?» - Обычно люди ведьмаков чурались, считали монстрами.
От выпивки отказался, ибо историю хотелось узнать на свежую голову, а то кто знает, чего они в водку добавляют.
Историю наймита Геральт воспринимал спокойно – и не такие бредни правдой оказывались. Не смеялся, не боялся.
Как бы там ни было, парень не врал, это по глазам видать.
- Для кого – мистика, а для кого – работа, - спокойно парировал ведьм, - До кладбища доведешь, и драпай себе преспокойно. Я один работаю, - Но сказал без насмешки. Если там правда вампир, то лучше человека в это не ввязывать. Он – парень простой, неплохой, вроде.
Несмотря на советы, гнул свою линию:
- Деньги, чай, за мной не прибегут.